АНДРЕЙ ФЕДУР:
ПРЕЗИДЕНТ УПРЕКАЕТ СОБАЧЬЕЙ БУДКОЙ, А САМ УСТРОИЛ СОБАЧЬЮ ЖИЗНЬ ДЛЯ ЦЕЛОГО НАРОДА
Андрей Федур – пожалуй, самый одиозный украинский адвокат. Из самых громких его дел — защита Бориса Колесникова (на то время председателя Донецкого областного совета), пастора церкви «Посольство Божье» Сандея Аделаджи и участие в «деле Гонгадзе» (представление интересов уже, увы, покойной Леси Гонгадзе). Недавно Федур защищал обвиняемых в убийстве Бузины Андрея Медведько и Дениса Полищука.
Наш разговор – о громких делах последнего времени, о фиктивной борьбе с коррупцией, про паразитов в организме нашего государства, а еще – о пресловутой собачьей будке, собачьей жизни простых украинцев и комплексе неполноценности, который все еще прочно сидит в украинском обществе и позволяет править здесь всякого рода «підпанкам»
Андрей Анатольевич, прежде всего, интересны ваши прогнозы по делу Насирова, которое так громко началось и которое не дает покоя нашему обществу.
Само дело мне, — как адвокату и как человеку, — не нравится. Делаю вывод исключительно из того, что я увидел. На мой взгляд, допустили ошибки все. Я, например, не могу понять, почему именно таким образом происходило задержание, вот просто не понимаю. Единственное, что могу сказать — это был фарс, план по дискредитации Насирова. На сегодняшний день он настолько дискредитирован в глазах людей, что будет очень трудно, или невозможно, «отмыться». Знаете, «вляпаться» во что-то – очень легко. А вот потом отмыться – сложно.
Соответствующие последствия будут… Я ни в коем случае не могу высказывать свое мнение относительно его причастности или непричастности, но, я думаю, что тот же Холодницкий (Назар Холодницкий — заместитель Генерального прокурора Украины-руководитель Специализированной антикоррупционной прокуратуры, — ред.) десять раз подумал, прежде чем его прокурор подписал подозрение.
Дело началось очень громко, с элементами спектакля. Что будет происходить дальше – сложно сказать.
Я не исключаю, что дело развалится, как и все предыдущие, которые тоже очень громко начинались. По-настоящему дела расследуются в абсолютной тишине. А еще — я за ликвидацию всех пресс-служб — в ГПУ, МВД, СБУ и т.д.
Почему?
Потому что информационные сообщения этих органов должны быть, извините мне, как некролог. О том, что Верховный Суд Украины оставил в силе такой-то обвинительный приговор, где тот или иной чиновник осужден за те или иные коррупционные деяния. Вот тогда — это надлежащее извещение. А все, о чем они орут, рассказывая, каких больших коррупционеров поймали — все потом выходит в «пшик», заканчивается абсолютно ничем…
И еще. Если государственный орган занимается эффективным расследованием реально совершенного преступления, то я вам скажу – адвокаты мало в чем помогут. Потому что если действительно совершено преступление и расследование происходит так, как оно должно происходить по закону, — роль адвокатов будет сводиться к очень простым вещам. Они будут работать только на смягчающие вину обстоятельства.
Возвращаясь к делу Насирова, надо учитывать и то, что она имеет слишком большой политический подтекст. И, разумеется, молчание некоторых есть красноречивее разговора всех остальных.
Ну, собственно…
Думаю, это понимает любой. Поэтому я хотел бы, чтобы рассмотрение этого дела происходило в строгом соответствии с законом и соблюдением прав человека. Тогда мы будем иметь тот результат, который хочет получить общество.
Однако я не исключаю, что человек, — я не имею в виду конкретно наш случай, — которая находится в Лукьяновской тюрьме, как-то случайно станет недосягаемым для украинского правосудия. И сегодня этот вариант, по моему мнению, более реален, чем привлечение к ответственности по-настоящему виновного.
То есть, вы допускаете такие сверхъестественные явления, как исчезновение из СИЗО? Это уже телекинез какой-то..
Да, сейчас я больше склонен верить в такие, как вы сказали, сверхъестественные явления, чем в то, что все будет происходить по закону, в соответствии с предусмотренных законом процедур…
Считаете ли вы дело Насирова началом комплексной работы по преодолению коррупции в стране?
То, что я сейчас скажу, не понравится многим. Но я точно не расцениваю это как эффективное начало борьбы с коррупцией в Украине. К сожалению. Потому что если вести речь об эффективном начало борьбы с коррупцией, тогда необходимо заходить в другие кабинеты.
В какие?
Другие.
Выше, ниже?
В ниже — нет смысла. В низших нечего делать. У нас же вся борьба с коррупцией заканчивается на каком-то несчастном врачу или учителю. Но это же не борьба с коррупцией.
А вот настоящие преступники, которые сегодня уничтожают эту страну, — почему-то уважаемые люди в ней.
В таком случае, на ваш взгляд, история с Насіровим — это что?
Это разборки одних с другими. Однако я не исключаю, что это был такой, знаете, легенький «привет» кому-то. Возможно тому, кто промолчал…
Очень много версий по поводу того, кто этот «привет» мог передать. Одна из них — это что Америка в такой способ, вроде, «сливает» наших лидеров…
Знаете, я не сторонник Америки, как и не является приверженцем любой другой страны мира, потому что Украина — как мать — ее не выбирают. Но, думаю, что в каком-то смысле Америка должна отдать свои долги Украине. А она имеет, на мой взгляд, огромные долги перед Украиной! И если Америка отдаст свои долги, прилагая свои усилия в борьбе с коррупцией в Украине, — то это надо только приветствовать. Я не соглашусь с тезисом о том, что Америка «сливает» наших сегодняшних руководителей государства. Даже такая мощная страна, как США, — не может это сделать лучше наших же политиков.
Наши «сольют» сами себя гораздо лучше.
Они уже везде наследили. Даже — извините за такое слово – насвинячили.
Поэтому я бы поддержал такой революционный шаг – ближайшие лет пять рассматривать хозяйственные дела, по крайней мере те, что касаются защиты частной собственности, — в Лондонском суде. Почему? Потому что там собственность защищена, а у нас — нет.
Надо снимать шапку с себя и говорить: люди добрые, то, что мы сделали, есть беда. Значит, давайте, пригласим сюда чужаков, на какое-то время, и
Негодяи всегда рвутся куда? К власти. Всякая мразь лезет куда? В власть. А люди не дают по рукам, не говорят: «Ты же мразь, куда ты лезешь, тебе там нечего делать!».
Я сейчас не про нашего президента, я в целом даю характеристику. А про нашего президента я ничего не могу говорить. Я писал ему открытые письма. Ответов не было. То
я уже больше к этому президента не обращаюсь. Но, знаете, он упрекал, что кто-то не построил собачьей будки, а сам устроил собачья жизнь для своего народа. Надо иметь честь, а сегодня люди без чести.
Хотя я считаю, что наш президент вошел бы в историю, если бы обратился к украинскому народу и сказал, что он хотел сделать все хорошо, но у него не получилось.
И сказал бы, что он пойдет. И сказал бы: «Давайте, люди добрые, готовиться к внеочередным президентским выборам. Но ищите кого-то.
Идите к Любомира Гузара или еще к кому-нибудь и просите, говорите, что мы бы хотели, чтобы вы это время побыли, пока мы хоть немного начнем понимать, что вообще происходит»…
Потому пока человек не передаст булаву своему последователю в том же костюме, в котором она ту булаву взяла в руки — ничего не изменится…
Костюм — это метафора, разумеется, но сейчас у меня такое впечатление, что вот никак не нажрутся…
Недавно Роман Греф (председатель правления Сбербанка России, — ред.) очень четко объяснил российским чиновникам, что ни в коем случае нельзя дать понять людям, что происходит в стране, ни в коем случае нельзя дать им думать. Потому что как только люди начнут думать, — власть сметут. Так и здесь.
Главная задача украинской власти — чтобы, не дай Бог, мы с вами не поняли, кто есть кто.
И чтобы, не дай Бог, мы не начали думать, что происходит в Донбассе или еще где. Чтобы мы не понимали, что им то надо вечно, потому что так, как они сейчас там воруют, — они никогда не имели такого счастья.
Но нам необходимо двигаться дальше? Мир меняется ежечасно, а нас отбросило на двадцать лет назад…
Я не сторонник Майданов в той форме, в которой они происходили. Особенно последний, трагический. Людям не надо собираться на Майдане, хотя это наша традиция: «На майдане возле церкви…». Это мы все помним, учили. Но то место сегодня уже стало местом трагических событий, и там уже нет что нам делать. У нас есть один верховный, и надо идти до верховного. Вот там, возле верховного, площадь должна быть всегда свободна…
А там, кстати, уже все перегородили, от Институтской до Лютеранской.
Он перегородил, потому что ничего не понимает, к сожалению. Ибо если бы понимал, — не перегораживал. И почему украинский народ ему так легонько пальчиком не кивнул – не лезь, не трогай, не делай этого. А те, что стоят там в шеренгах и в шлемах — они тоже из этого народа. Но отец не сказал: ты дурак, я тебя что, к этому времени и ничему не научил? Вот в чем вопрос. Потому что это тоже наши дети, тоже наша община, и их не научили… Я вам так скажу: мои дети никогда не помогут устанавливать заборы у верховного, никогда, ни при каких условиях. И ни за какие деньги. Хотя я понимаю, зачем люди делают абсолютно безвільними.
Потому что свободный человек не может быть бедным. А бедный — свободным не будет.
Но так не может продолжаться вечно.
Бесспорно.
Поэтому я, к сожалению, делаю очень плохой прогноз: если события будут развиваться так, как развиваются сегодня, то завершение политической карьеры нынешних будет намного хуже и трагичнее, чем это было в предыдущих.
Я бы этого страшно не хотел. Я хочу, чтобы люди опомнились и знаете, легонько так покивали пальчиком.
Я думал, что самая страшная страница истории украинского народа позади, это – голодомор. И я думал, что мы уже никогда не опустимся до чего-то подобного. А мы опустились.
Мы положили собственных детей. Ни за что. Потому что привели к власти сами видите кого.
Власть, кажется, очень хорошо осознает, к каким последствиям может привести ее деятельность, а потому защищает себя, создавая, например, как Аваков — мощную Национальную гвардию, мощные спецподразделения.
Это их не защитит.
Почему вы так думаете?
Потому что в такой способ защититься невозможно. Сейчас в Украине антитеррористическая операция проводится якобы, так? То есть, у нас не война на Востоке, а антитеррористическая операция. Но я бы нашим чиновникам порекомендовал заглянуть хоть в одну книжку о природе возникновения терроризма.
И они поймут, что — беда. Что Украина и Киев, в частности, стоят на пороге действительно террористических актов.
Что такое терроризм? Это противодействие слабого произволу сильного! И проблема в том, что для такого крупного руководителя может оказаться совершенно достаточно одной девочки, которая принесет букет цветов, одной посудомойки, которая помоет посуду…
То есть, они даже не способны понять, насколько доступными.
Знаете, Чаушеску в Румынии был куда мощнее. Или Гкчписты. Каждый из них, сам по себе, был настолько мощным, что эти наши вожди – они как дети по сравнению с теми. Но видите, как получилось…
Поэтому я бы всем нашим нынешним советовал искать хороших адвокатов, и не надеяться, что они смогут защититься с помощью Генеральной прокуратуры или полиции.
У нас, на самом деле, очень просто побудить Президента к тому, чтобы он нашел способ подать в отставку. Вы понимаете, от той резиденции, что в Козине, и до бывшего здания ЦК КПУ на Банковой нынешний президент неспособен даже добраться самостоятельно. Они имеют неограниченную власть, лишь до того времени, пока люди говорят: «Э, добрый человек, ты заблудился, иди по добру – по здорову». И он сразу накиває пятками… Я сейчас не про Петра Алексеевича, я о любого…
Поэтому я хочу, чтобы наш народ почувствовал себя украинцами. Тогда многое станет на свои места.
Недавно вы заявили, что наши силовые структуры гораздо лучше защищают Януковича, чем его адвокаты.
Так, те адвокаты могут пить кофе…
Но такая ситуация практически со всеми теми, кто сбежал из этой страны во время Майдана.
Я не буду сейчас о всех, кто убежал, потому что среди них есть и такие, кто хотел бы вернуться в Украину и вернуть себе статус не хуже, чем они имели до побега. Есть там такие. Я вернусь к Януковичу.
Виктору Федоровичу Януковичу абсолютно безразлично как именно помилован ним член его правительства, а нынешний Генеральный прокурор Луценко расследует эти дела.
Более того: без разницы Януковичу, кто будет Генеральным прокурором и как будет проводиться расследование. Ибо это расследование до самого Януковича уже никогда в жизни не будет иметь никакого отношения.
Я как адвокат, который практикует очень давно, могу ответственно утверждать: все уголовные дела, которые я вел, разваливал не я. Я лишь использовал то, что делали наши прокурорские или милицейские, Сбушные…
Это с их стороны делается сознательно или это нехватка профессионализма?
И то, и то. А что касается Януковича, то, безусловно, там сознательно (разваливается дело – ред.) больше, чем просто по безалаберности.
И какие перспективы у Виктора Федоровича?
Чем скорее украинский народ забудет про Януковича и будет думать о нынешних, тем быстрее что-то может наладитися в этой жизни.
Ну что нам с того Януковича? Он пройдет свой
Я никогда не думал, что Украина настолько богата.
Ну смотрите, воруют столько лет и еще есть что воровать.
У меня знаете, какой показатель того, что есть что воровать в Украине? Когда я смотрю, кто уходит на те или иные должности, на государственную службу, где зарплата меньше, чем стоимость его галстука. Если он идет на такую зарплату сознательно, значит он понимает, что сможет украсть. И он идет воровать, больше ни для чего он туда не идет…
Недавно пресс-секретарь Насирова — после нашего с ним интервью — похвасталась, что ее шеф отказался от своей зарплаты аж в шесть тысяч гривен. Тогда я была удивлена, мягко говоря, как может пресс-секретарь со всей серьезностью заявлять, что ее начальник отказался от своей зарплаты.
Я же вам говорил: пресс-службы надо ликвидировать, потому что они дискредитируют свое руководство. Старую бывальщину расскажу, еще со времен Советском Союзе. На Политбюро заседали и решали, какую же зарплату дать участковому. И тут Брежнев говорит: «70 рублей будет им достаточно. Все остальное – насобирает». То так у нас до сих пор «собирают» себе к зарплате…
http://w-n.com.ua/archives/9406